Организаторы «Курортограда» о шедеврах Евпатории, Стиле и... Кубе

Что объединяет Евпаторию и Нижний Новгород? На сегодняшний день — это «Курортоград», уникальный выставочный проект об архитектуре, истории и сегодняшнем состоянии бывшей всесоюзной здравницы. Всего пять дней назад состоялось его открытие, а инициаторы проекта уже нашли время, чтобы ответить на вопросы КАП. Напомним, организаторами выставки выступили архитектор Алексей Комов, искусствовед Николай Васильев и художник Андрей Ягубский. Кстати, составить интересные вопросы для интервью нам помог Олег Иванов и мы благодарны ему за оперативность и творческий подход к этой задаче.

Немецкий сатирик Генрих Цилле, отмечая глубинные связи с жизнью, в силу которых архитектура стоит над искусством, говорил, что «человека можно убить зданием с таким же успехом, как и топором». Как вы это прокомментируете, применительно к формированию Курортограда-Евпатории?

Алексей Комов: А как можно прокомментировать утверждение, что «архитектурой можно убить» применительно к курортно-лечебной урбанистике Евпатории-Курортограда?:) Наверное, только то, что она как раз лечит:)), а не калечит.

Николай Васильев: Фрэнк Ллойд Райт как-то заметил, архитектор отличается от врача тем, что последний может закопать собственную ошибку. Это к тому, что то, что составляет «Курортоград» — может представлять собой уникальный артефакт из другой страны и эпохи, но никак не ошибку, уж извините).

Мировоззрение архитектора — это то, что он воплощает в своих проектах, а миросозерцание — это то, что он не старался, но невольно получилось. Как это выражено в «евпаторийском ампире» Жолтовского и Турчанинова?

Алексей Комов: Отвечая на вопрос про «евпаторийский ампир» Жолтовского и Турчанинова, я сперва хочу заострить внимание на двух темах. Первая: «открытие миру» уникального объекта работы Жолтовского. Его не знают. Он отсутствует в известных книгах по его наследию, включая последнее издание Хан-Магомедова. Когда я представил его в своем докладе на конференции в Питере в апреле этого года, ажиотаж и восторг был у публики такой , как будто я по крайней мере отрыл для битломанов целый альбом абсолютно неизвестных песен ливерпульской четверки:))). Поэтому важно признание наличия безусловного шедевра великого мастера в евпаторийском Курортограде. Жолтовский такой это советский Синан, ни больше, ни меньше)). Было бы здорово установить доску на здание, объявить через КАП конкурс, ведь все можно и нужно, надо только захотеть.

Вторая тема: это наблюдаемая нами неизбежная гибель шедевра Турчанинова, санатория «Октябрь«, безусловный позор для всех. Потрясающий образец стиля, фантастический представитель курортной советской типологии, это жемчужина Курортограда! Которая попирается ногами и алчным равнодушием «рабов сезона». Удивляет и разочаровывает полное бездействие общественности Евпатории и Симферополя. А ведь это здание и его судьба заслуживают никак не меньше внимания, чем дом Арендта в столице Крыма.

Порой мы ощущаем себя как медбратья в архитектурном хосписе, где царит жестокий приговор. Зная неизбежное, стараемся изо всех сил сохранить память, не прерывать большую Традицию.

В этом хоть на йоту и приобщиться к мировоззрению мастеров «евпаторийского ампира», и подарить возможности созерцать его даже на удалении, как можно большому кругу ценителей настоящего архитектурного искусства. И не только ампира, а всей линейки советской архитектурной школы 20 века в чистоте типологии феномена Курортограда. (Подробнее читайте в беседе на archi.ru)

Николай Васильев: Если говорить про «евпаторийского Жолтовского и Турчанинова» — это такой поздний, догоняющий ампир. Через несколько лет после смерти Сталина, даже после постановления ноября 1955 года, его продолжают достраивать и в отличие даже от последней московской «высотки» — гостиницы «Украина» — он ничуть не упрощен, его «дотягивают» до самых высоких стандартов Большого Стиля. Турчанинов, к примеру, не слишком известен в Москве, а Жолтовский в конце жизни получил возможность строить в Крыму, а не только в столице.

А есть же еще Алексей Душкин — его всегда вспоминаешь, отправляясь на Юг. Проезжая станции московского метро и выходя, в конце-концов, из поезда на платформы его вокзалов в Сочи, Симферополе и, конечно, Евпатории! — хотя кроме проектов этих трех черноморских «визитных карточек» он курировал и большинство остальных южных вокзалов — «городские ворота Нового Времени», которые встречают путешественника первым!

Есть ли признаки какой-то возрождающейся традиции в сегодняшней архитектуре Евпатории?

Алексей Комов: Безусловно есть. И они не в объектах, а в тенденции, в логике развития. Вообще интересно, что описав, по сути, круг в полтора века своего развития Евпатория вернулась в ту же точку, но на ином уровне и в другом масштабе.

«Классический генплан» к середине XIX века так и не смог переварить традиционный алогичный постосманский город, в силу банальной и неразрешимой путаницы в собственности его обитателей. Поэтому строили уже рядом с ним, нащупывая систему во внешних векторах фортификаций древнего города.

Реальные рывки развития урбанической системы случились уже в периоды резкого наращивания общего и «внешнего» планирования и руководства.

Сначала от Местной Управы (Новый город), а потом после закрепления статуса Всесоюзной Детской Здравницы (Курортоград).

Распад СССР и упразднение единообразного управления привели состояние Курортограда в вид скопления раздробленных санаторных княжеств, не связанных между собой более ни горизонтальными, ни диагональными, ни вертикальными связями. Исключительно пунктирными...

Узор на курортном одеяле пульсирует теперь неравномерно, функционирует хаотично. Курортоград приведен в состояние Нового Большого Гезлева, опять из-за непреодолимой феодальной парадигмы собственности каждой лечебницы или пансионата, бывшего пионерлагеря.

Поэтому нелогичные, на первый взгляд, при наличии вроде бы «готового города» усилия властей по созданию нового курортного кластера в сторону Сак, на пустых прибрежных территориях — абсолютно исторически и концептуально для Евпатории — логичны и традиционны, тем более это наработки уже сорокалетней давности. История повторяется... Генетический код срабатывает опять).

Николай Васильев: На первый взгляд, современная архитектура Евпатории только пытается нащупать тот образ, который был блистательно выкован аж три раза за прошлый век, и благополучно подзабыт. Идет мучительный поиск того, что городу к лицу — но слишком мало пока критериев и авторитетов, хотя казалось бы — они стоят в черте города. Не повторяй — но делай не хуже!

Что больше всего повлияло на вашу поэтическую инсталляцию Курортограда?

Алексей Комов: Больше всего, как ни странно это прозвучит, повлияла... Куба. Вернее прекрасная фотоинсталляция нашего друга Алексея Народицкого на позапрошлой Арх-Москве, посвященная острову Свободы. Большущее ему спасибо, как и Елене Гонсалес))) Мы с Андреем Ягубским, с Чифаном, тогда только вернулись из очередной поездки в Евпаторию, и, разглядывая прекрасные кубинские фотоработы, не могли отделаться от чувства уверенности. Уверенности в необходимости пропаганды только что виденного «нашего крымского полуострова Свободы», его поэтического архитектурного Курортограда.

Чего не хватает архитектуре советского времени, чтобы ею восторгались также, как памятниками XIX и более ранних веков? Сколько лет должно пройти до осознания и признания значимости этого периода в отечественной и мировой культурной традиции?

Алексей Комов: А всего, собственно, хватает, и с избытком! И ей восторгаются далеко за пределами границ бывшего Союза. Современная западная архитектурная традиция напитана опытом советского архитектурного авангарда, можно сказать «благородно» паразитирует на его открытиях. При этом интерес сейчас огромен ко всему массиву архитектурного наследия СССР, и к ампиру, и к модернизму. Об этом свидетельствуют и тиражи изданий, и выставки, и лекции с экскурсиями. Наш проект Курортоград можно сказать «в струе». Мы просто открываем всем неизвестную страницу. Проект адресован, в первую очередь, молодежи. Ведь зачастую она прекрасно осведомлена о новинках от Захи Хадид, а вот — Голосов, Веснины или Жолтовский: извините, «не сталкивались».

Чего говорить о блистательном «первом красном зодчем Крыма» Борисе Белозерском, чье «возвращение» только грядет!

Николай Васильев: Чего не хватает? Знания о её существовании прежде всего! Когда далекие от архитектурных занятий, но вполне любознательные иностранцы попадают даже в Москву — они ожидают увидеть Кремль, конструктивизм и «высотки» и для них приятным сюрпризом открываются целые пласты стилей и течений XX века — и 1930-е и послевоенный триумфализм и даже «стекляшки» брежневской эпохи. Нам же самим, прежде всего молодым — недостает насмотренности, недостает путешествий по России и Украине подобно тому как за архитектурным впечатлениями ездят в Амстердам, Барселону, Лондон, Берлин...

Есть ли в современной российской/украинской архитектуре направления, объекты, которые хотелось бы романтизировать?

Алексей Комов: В том то все и дело, что на поверку пока нечего романтизировать — одна прагматика. Мы уже целое двадцатилетие барахтаемся, а драматических прорывов все никак нет. А ведь, например, за те же двадцать довоенных советских лет сформировалась архитектурная школа, родились мощные течения и стили, и даже новые города! Вот где воля и мощь романтики! Вот где люди! Мы совершенно искренне хотим и сами прикоснуться к этому великому опыту, и другим помочь.

Николай Васильев: Романтизировать пока, наверное, рано, надо строить, проектировать, учить. Холить и лелеять региональные школы — не стиля, но работы со средой, ландшафтом, материалом — деревом, камнем. А если романтизировать, то то, что опирается на свои достижения, а не только привозной флёр модных поветрий.

Радует и одновременно удивляет география выставки. А в чем причина такого внимания к «Курортограду»: тоска по советским временам, крымский фактор или личное обаяние организаторов?

Николай Васильев: Во-первых, детская здравница-то была - всесоюзная! И строили ее и оздоровлялись здесь отовсюду. Во-вторых, выставка затрагивает общие для множества городов проблемы: и моногородов, и охраны наследия, и вообще отношения к отечественной архитектуре. Везде есть голодный до впечатлений зритель, часто профессионал из мира архитектуры или культуры и с такими людьми всегда приятно повстречаться. Не только же в пресыщенной Москве это делать. А уж в самом Курортограде на будущий год увидимся обязательно!