Крымское сердце Алексея Комова

Алексей Комов: «Тема Евпатории стала для меня не столько темой городской среды. Это символ отношения к наследию не как к пыльным камням, а как к тому, что тебя бодрит, как к ресурсу развития. Ты ощущаешь себя человеком, который не просто листает журналы, чтобы быть похожим на Заху Хадид или Фрэнка Гери, а здесь и сейчас делает то, что нужно людям. Западные ребята вдохновляются в первую очередь нашим авангардом 20-30 годов. А ведь это наше! Мы все время пытаемся бежать за уходящим поездом, забрасываем туда чемоданы, а наше место – внутри локомотива». Интервью Алексея Комова изданию Crimea Holiday.

Алексей Олегович, хотелось бы обозначить тему нашего разговора следующим образом: «Как нам строить города в Крыму?» Кажется, города здесь все разные...

Я всегда говорю, что ресурсом Крыма является сам Крым. Ни один другой регион России не может похвастаться таким разнообразием на достаточно ограниченной территории: разные природные ландшафты, разные идентичности. И сегодняшние условия - герметичность и отсутствие западных конкурентов — могут обернуться плюсами. Крым может диктовать моду, быть источником вдохновения и лабораторией новых архитектурных средовых подходов.

Что представляет из себя крымская архитектурная традиция?

В Крыму главное – не отдельный объект, а среда. Синергия природы и человеческого начала: человек погружен в этого зеленого великана. И сейчас он не должен вести себя как слон в посудной лавке.

В каждом городе своя среда?

Безусловно. Севастополь – грандиозный проект, единовременно реализованный на основе традиций. Город был стерт с лица земли, с помощью напряжения интеллектуальных усилий лучших архитектурных умов восстановлен, ведь именно здесь и был синтезирован крымский стиль.

Если говорить про Ялту... Мы сидим в здании, которое я называю первым сочинским вторжением. Архитектурная парадигма Крыма – «не навреди», уникальная природа на первом месте. Памятник советского модернизма, гостиница «Ялта-Интурист», была построена московским архитектором Полянским в середине 70-х по сочинским лекалам. А на кавказском побережье более монументальная природа, в Крыму ландшафтные соотношения и масштабы тоньше. Поэтому нельзя было просто взять и рухнуть такой шкаф… Мое мнение: именно тогда произошел слом парадигмы, оказалось, можно так поступить с крымской средой, открылся темный ящик Пандоры. Конечно, городам нужно развиваться. Но среда, наследие и ландшафт в Крыму должны быть приоритетами номер один.

В Евпатории другая история. Там ландшафта нет как такового - плоская степь, даже зелень вся посажена. Евпатория уникальна, почему я все время ее представляю.

При этом в Евпатории я чувствую, что нахожусь в городе. В Ялте такого чувства нет.

Ялта, строго говоря, город лишь условно. Большая Ялта - «объединение поселков» и это нормально. Так она еще и вертикальная! Евпатория плоская, она совершенно понятна: есть старый город, есть царский, советский, курортная зона, микрорайоны – все структуры плана города читаются. В Ялте я лично плохо ориентируюсь. Срезав какой-то угол, ты в любой момент можешь вылететь неизвестно куда. Евпатория плоская, степная: культурный ландшафт является одновременно физическим.

Что делает город городом?

Дух места и, конечно, масштаб. Есть соотношение ширины улицы к фасаду. Есть дороги-русла, есть берега-стены. Вы видите не отдельные дома, а смотрите улицами, кварталами, шарнирами площадей, городской средой на уровне глаз.

Думал, вы скажете, что город городом делают люди...

И люди тоже, но именно среда определяет сознание. Например, в Херсонесе я не вижу ни людей, ни активистов, ни велосипедистов. Там даже архитектуры давно нет. Но я ощущаю себя в городе. Даже на руинах! Ресурсом города является сам город. Безусловно, люди должны его хранить и развивать. Но не чувствуя, они его уронят. Как мне говорил профессор Владимир Махнач в МАРХи: «Бойтесь недоучек!». Поэтому я считаю, что помимо Симферополя в Севастополе обязательно должно быть архитектурное отделение. Именно здесь был реализован послевоенный план восстановления в полном объеме. Нигде вы не найдете больше прецедента!

Какой город в Крыму вам не нравится?

Симферополь с детства не чувствую, ничего не могу с собой поделать. Приезжал на вокзал или в аэропорт, и дальше меня вымывало на побережье. Это столица только номинально: здесь транспортные хабы, средоточие власти и все. Образ столицы ничем не поддержан, в центре нагромождение некрасивых одноэтажных зданий, транспортный коллапс, бессистемность. Основная проблема восприятия Симферополя – отсутствие столичности, «его слезам не веришь», а ведь это витрина региона. У Севастополя такой чрезмерной провинциальности и в помине нет. У него среда южной столицы России. Что, кстати, отражается и на людях, там активистов на квадратный сантиметр с избытком, что характерно для городов, знающих себе цену.

Город сформировал характер севастопольцев?

Конечно. Севастополь – это средоточие не только крымской идентичности. По сути самый русский город для меня. Сгусток смыслов, важных, сакральных для русского человека, что очень сильно греет территорию изнутри, даже перегревает. Поэтому горожане бывают «на взводе». Плюс, это город-субъект. В Республике тоже центральная власть, но пока она дойдет до мест.... А здесь как внутри малометражной квартиры, все спрессовано, все компактно. У Севастополя очень высокая планка и сильная отдача, как у нового «калашникова». И когда не удается ей соответствовать, среда не дотягивает, это серьезно травмирует городское сознание.

Правильно ли называть вашу работу в Евпатории попыткой наполнить жизнью городские улицы?

Да. Есть такой стереотип, что надо сносить крымский самострой, шалманы, шашлычные. Это первое впечатление. Но когда вы все снесете, что будет на этом месте? Городская среда должна наполняться жизнью не по разнорядке департаментами по благоустройству. Их задача — внедрять регламенты, тогда город начинает сам себя воспроизводить: появляются разные пиццерии, бургерные, летние лектории. Архетипы – это не ограничения, а флажки, маркеры коридора возможностей, они показывают фарватер и город живет.

И они освящены традицией...

Конечно. Евпатория много лет была для меня исследовательским проектом. Мы занимались наследием, делали выставки, мне нравилось, было интересно. Безусловно, городом должны заниматься люди, которые умеют его читать. Город – это не супермаркет, где все расставлено по полочками, а в конце касса. Есть, например, застройка, которая как будто бы мешает всем нужной удобной трассе. Вы построите трассу, но город станет другим, он потеряет свое сердце. Мастерство архитекторов и градостроителей, настоящих урбанистов — решать эти ребусы. Договариваться, сочленять, сшивать, разбираться в каждом конкретном случае.

В Евпатории вы общались с торговцами, прежде чем снести их палатки?

О, сколько кейсов у меня было! Первое, что они мне сказали: ваши павильоны никуда не годится, лучше наших брезентовых палаток ничего нет в мире. Приходится брать людей кнутом и пряником. Мы сделали двенадцать первых павильонов, и это открыло следующую возможность: у коммерсантов живее пошла торговля, на следующий год они сами бодрились, чтобы мы дальше развивали линейки городского стиля благоустройства. Набили руку на конструктивных элементах. Это позволило нам обустроить 14 километров пляжей в едином стиле. Я взял за основу сохранившиеся на пляже «Гелиос» деревянные навесы и перголы с 1950-х годов. Плюс переработал традицию, которой занимался ранее. То есть архетипы возникли не просто из головы. Подбери брошенное и перезапусти.

Из чего родилась скамья «Евпатория»?

Из ощущения города. Его стиль реализован в разных архетипах, в скамье мы их объединили. Например, она не белая, а рыжая, как в настилах на улице Фрунзе. С нашим стилем благоустройства хорошо совпала технология бюро «Парк» по соединению металла и дерева. Работал десяток человек, местные металлисты, мы воспитали мастеров по дереву. Благоустройство — это еще и новые рабочие места.

Что вами движет? Можно ли вас назвать архитектурной совестью Крыма?

(смеется) Меня называют архитектурным проповедником Крыма, курортным урбанистом, говорят, что у меня крымское сердце. Я просто люблю Крым. Без любви ничего невозможно. Что-то за свой счет организовываю, чтобы показать, увлечь, развить. В Крыму время идет совершенно по-другому: больше успеваешь, как в матрице. Я все время спрашиваю на лекциях: кто главный герой в «Матрице»? Мне говорят Нео, Морфиус… Ничего подобного. Архитектор! Белый такой с бородой, помните? Тот, кто видит всю картину.