Скульптура – это микроархитектура, архитектура – это макроскульптура.

К какой национальности вы себя относите?

Я родился испанцем в Самарканде, меня воспитали как испанца. Мне предлагали другие национальности, но я по сегодняшний день остаюсь испанцем. И я надеюсь умереть испанцем.

Ваши здания вызывают ассоциации с древними городами. Как вы думаете, может ли архитектура стареть?

Да. Модная архитектура – она стареет. Мои здания – не будут стареть никогда, потому что они не модные. Мои здания вызывают ассоциации с городом, потому что я строю углы города, строю со стороны перспектив города, строю силуэт города, фасады домов города и остальных составных города. А город – это понятие древнее.

Что вас вдохновляет?

Красота. Ее поиск, потребление и, конечно, восторжение ею, творческий восторг. Поиски  красоты – это даже не энергия, это провокация, приглашение на ее потребление. Это и есть самый сильный наркотик.

Следите за современным искусство? Есть ли у вас любимые художники?

Да. Все современные художники. Потому что это замечательный базар, ярмарка, по которой я иногда прогуливаюсь – будь то Москва, Париж, Барселона, Одесса, Киев… Сегодня искусство покинуло храм, сегодня искусство живет на базаре, я являюсь одним из ярых потребителей этой новой мировой феноменологии. Я жду того момента, когда искусство снова вернется в храм.

Над чем сейчас работаете?

Над проектом духовно-культурного православного центра в Париже.

Какой вы видите архитектуру будущего?

Так как нет проекта будущего,  в этом будущем нет архитектуры.  Для того чтобы было будущее, нужен бюджет. Так как никакая мировая организация не выделяет бюджета на будущее планеты, а строительство и архитектура являются одним из главных двигателей мировой экономики (так же как туризм, вооружение) – не будет ни будущего, ни архитектуры.

Нравится ли вам Киев, его архитектура?

Я очень люблю морфологию Киева, она очень напоминает Рим, и своим киевским друзьям всегда рассказываю, насколько Киев напоминает  мне Рим. Это частично из-за того, что Киев расположен на холмах, как и Рим, и эта типология города производит замечательный спектакль, когда человек, будучи в городе, смотрит на город: не на улицу как составную города, но на куски города, его пейзаж. Что мне не нравится в Киеве – это современная архитектура, которая помимо того, что разрушила замечательную традиционную киевскую архитектуру, ничего не добавила. Речь о зданиях, построенных за последние двадцать лет.  Так как у Украины нет проекта, у Киевской области нет проекта, у Киева нет проекта, нет проекта общества, заказа на будущее Украины и Киева – не может быть архитектуры.

Следите за работами молодых архитекторов? Есть ли какие-то советы, которые вы можете им дать?

Да, я смотрю публикации, очень радуюсь, когда появляются молодые ребята, которые предлагают замечательные вещи, в основном ландшафтные, макроурбанистические и фантастические – прежде всего, я ценю в молодых архитекторах способность быть творческими.  Меня очень беспокоит констатировать в новом поколении архитекторов Украины и всего мира полное отсутствие политической ответственности.

Все они действуют в рыночной  системе, и каждый мечтает, что он продаст свой проект когда-нибудь кому-нибудь за большие деньги. В подтверждение сказанного – встречи  с молодыми украинскими архитекторами. Первое, о чем они меня спрашивают – сколько я им плачу. А как ты можешь спрашивать, сколько я тебе плачу, если еще не знаешь, чего я от тебя хочу, что я тебе закажу? Это значит, что они стараются навесить на себя ярлык себестоимости.

Совет – срочно политизироваться или срочно мобилизоваться вокруг традиционных и новых идеологий. Без политики и без людей, которые участвуют в политических процессах, не может быть полиса, не может быть города, не может быть государства.

Как вы считаете, есть ли у архитектора какая-то глобальная миссия?

Да. Научиться думать глобально. Думать, мыслить, воображать и действовать глобально.

Ирина Лузина, Юлия Супрунович

Август 2012

Материал предоставлен: DAS FEST

Источник: НСАУ