Руководитель Архитектурной мастерской «Студия 44», заслуженный архитектор России, академик РААСН Никита Игоревич ЯВЕЙН о "зеленой" архитектуре: УСТОЙЧИВАЯ АРХИТЕКТУРА С СЕРТИФИКАТОМ LEED Platinum – СОВСЕМ НЕ ДЕШЕВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ.
- Назовите наиболее интересные архитектурные проекты последнего времени, которые реализуются в мире согласно последним веяниям устойчивого развития.
Н.И. Явейн: Во многих случаях здания, получившие самые престижные сертификаты LEED, BREEAM и другие с точки зрения архитектуры не представляют собой ничего выдающегося – для сертификации достаточно применения определенного технологического оборудования. Посему для меня, как архитектора, иконой данного направления остается постройка 2008 года замечательного мастера Ренцо Пиано – здание научно-исследовательского института и музея Калифорнийской Академии наук в Сан-Франциско.
В нем, разумеется, присутствует весь джентльменский набор экологической архитектуры, начиная от использования дождевых вод и заканчивая солнечными батареями, а в фасады интегрировано около 50 тысяч фотоэлектрических панелей для выработки дополнительной электроэнергии.
Но куда ценней, на мой взгляд, то, что сложнейшая функциональная программа здания упакована архитектором в очень простой прямоугольный объем. Помимо помещений для сотрудников Академии и выставочных пространств для посетителей в составе музея присутствуют такие специфические ингредиенты, как коллекция научных образцов, аквариум, планетарий, искусственный тропический лес – все они требуют особого режима температуры и влажности. Микроклимат в здании обеспечен во многом не за счет сложнейшей энергоемкой инженерии, а чисто архитектурными средствами. Я имею в виду подачу свежего воздуха через специальные проемы в нижнем и верхнем поясе остекленных фасадов; освещение естественным светом сквозь зенитные фонари на крыше.
Кстати, крыша – самый пластичный элемент дома, она в полном смысле слова следует функции: приподнимается над планетарием и тропическим лесом, опускается, чтобы вода стекала к корням растений. Одновременно эта волнистая «живая» кровля, засаженная травой и усеянная окнами-иллюминаторами, рассказывает о назначении дома и является наилучшей эмблемой естественнонаучного центра.
Немаловажная деталь: строительство здания площадью 37 000 кв. м обошлось в кругленькую сумму – без малого 500 млн. долларов. Это примерно 13 тысяч долларов за квадратный метр. Как видите, «устойчивая» архитектура с сертификатом LEED Platinum – совсем не дешевое удовольствие.
- В чем суть старта подобных проектов? Какие факторы отражают архитектуру XXI века? Куда направлен вектор, и что им движет?
Н. И. Явейн: В начале 1970-х происходит идеологический перелом, люди начинают понимать, что земной шар не так уж велик, а способность природы к самовосстановлению не беспредельна. В 1971 году рождается движение Greenpeace, в 1972-м в Стокгольме проходит первая конференция ООН по окружающей среде, в 1974-м появляются первые исследования об истощении озонового слоя, в 1985-м Мировое Метеорологическое Общество предупреждает о парниковом эффекте.
Наконец, в 1987-м Международная комиссия ООН по окружающей среде и развитию вводит термин «sustainable development», в переводе с английского – «жизнеподдерживающее развитие». Он обозначает такой образ действий, при котором «удовлетворение потребностей настоящего времени не подрывает способность будущих поколений удовлетворять свои естественные потребности». Вслед за этим разные страны начинают вырабатывать свои «зеленые» стандарты: LEED в США, BREEAM в Англии, DGNB в Германии. Параллельно в архитектуре возникает течение eco-tech, синтезирующее высокие технологии с ресурсосбережением и охраной природы. В 1990-е годы одним из факторов, подстегивающих тему энергосбережения в Европе, становится стремление к независимости от нефте- и газодобывающих стран.
- Есть ли, на Ваш взгляд, уже сложившаяся структура устойчивой архитектуры в мире на сегодня?
Н. И. Явейн: Покуда доля «зеленых» проектов в мире невелика (В США – 20%, в Европе примерно столько же, в России – менее 0,1%), так что говорить о какой-то сложившейся структуре рано. Скорее, речь идет о внятной и положительной тенденции, в рамки которой укладываются достаточно разные явления.
- Первостепенные задачи архитектуры? Какова их роль в сложившейся ситуации тесной интеграции с технологиями?
Н. И. Явейн: Архитектура всегда тесно связана с технологиями – что в каменном, что в двадцать первом веке, а задачи архитектуры не изменились: польза, прочность, красота.
- Известно, что большинство стран разработали и придерживаются своих стандартов, которые, вдобавок, еще и постоянно меняются – растут требования к потребляемым энергоресурсам, качеству строительных и отделочных материалов. То есть, сейчас не существует единого документа для строительства экологического здания. На какие мировые стандарты представители Совета по экоустойчивой архитектуре полагают опираться?
Н. И. Явейн: На любые, в зависимости от предпочтений и конъюнктуры. А еще я бы посоветовал опираться на национальные традиции домостроения. Наши предки строили более экоустойчивые дома, чем мы, вооруженные западными стандартами и так называемыми высокими технологиями.
- Насколько российские реалии «дружелюбны» к западным стандартам экоустойчивого строительства?
Н. И. Явейн: С политической волей дело обстоит благополучно. Еще при прошлом президенте Дмитрии Медведеве подписан законопроект, который предусматривает упрощенный механизм импорта и применения иностранных регламентов и стандартов. Объекты Зимней Олимпиады в Сочи у нас сейчас задают тон, и по распоряжению правительства РФ, все они должны соответствовать мировым зеленым стандартам (BREEAM и LEED). Мы столкнулись с этим при проектировании железнодорожного вокзала «Олимпийский парк» в Сочи. Постарались максимально выполнить требования, и в итоге наш объект прошел сертификацию по BREEAM. Единственная позиция, которую в России пока не соблюсти полностью – использование дождевых вод. Действующие нормы допускают их применение только для полива зеленых насаждений. Инфраструктуры для альтернативного транспорта – это, пожалуйста: наш вокзал снабжен нужным количеством велосипедных стоянок и душевых для велосипедистов. Хотя, по правде говоря, я не уверен, что они будут востребованы на все 100%. Применение этого стандарта уместней в компактных городах Европы и вообще там, где есть соответствующие обычаи. Что же касается солнечных батарей и остекленных фасадов, то у нас их применение сдерживается дороговизной и климатическими особенностями.
- В профессиональном сообществе обсуждается переход России на еврокоды в строительстве. Что предпочтительнее: создавать свои национальные «зеленые» стандарты или адаптировать существующие западные?
Н. И. Явейн: Я бы сформулировал так: создавать свои, отталкиваясь от западных. Надо отдавать себе отчет в том, что буквальное заимствование иностранных стандартов открывает широкую дорогу зарубежным компаниям для завоевания местного рынка. А мы ведь вроде не хотим вечно оставаться сырьевой державой, импортирующей технологичные вещи. Хотим сами их производить…
Сегодня в России есть несколько центров, занимающихся выработкой стандартов «зеленого» строительства. Государственная корпорация «Олимпстрой» создает так называемые RuGBC на базе BREEAM; Минприроды вырабатывает КДС (Критерии Добровольной Сертификации) на основе сочетания критериев LEED USGBC и BREEAM Canada; Комитет по строительству С.-Петербурга с Гильдией управляющих и девелоперов придумали СКР – Систему Концептуальных Рекомендаций (СКР) на основе LEED USGBC. Надо надеяться, со временем все это сольется в единую систему национальных стандартов.
- Как могут стандарты «зеленого» строительства руководить архитектором и всей проектной командой в достижении оптимального решения?
Н. И. Явейн: Во всем нужно соблюдать меру. Если стандарты довлеют над архитектором и воспринимаются им как догма – результат печален. Тому есть много примеров в нашей недавней истории. Архитектор должен руководствоваться, прежде всего, здравым смыслом. И мыслить свободно, иначе вечно будет копировать чужие изобретения.
- Что необходимо практически сделать в России, чтобы подхватить «зеленую волну»?
Н. И. Явейн: В России неплохо бы избавиться от привычки что-то подхватывать и бежать за кем-то. Чтобы не происходило по пословице: все с ярмарки, а мы на ярмарку. Тем более что на мировой ярмарке все блюдут свой интерес и тому, кто подхватывает без разбору, могут подсунуть «залежалый продукт».
Источник: Архитектурные сезоны
10:05:27
