Интервью с Владимиром Бородиным, опубликованное в "Алуштинском вестнике" 30 января 2009 года.
Владимир БОРОДИН:
«Архитектура – это наука о создании среды для жизни и деятельности человека»В архитектуре люди в основном используют дар Бога, если этот дар применяется сознательно, тогда Бог очень многое вкладывает в сердце человека, ведет его по жизни. И человек начинает предвидеть наперед даже то, чего люди пока не видят. А особо необходим дар предвидения управленцу.
– Владимир Александрович, как Вы нашли себя в профессии архитектора? – В проектный институт «Гипроград» я пришел работать после службы в армии, не имея специального образования. Как чертежник занимался покраской паспортов, отделкой фасадов зданий. Но хотелось более творческой и масштабной работы, поэтому в институт я поступил именно на архитектурный факультет. Да и сама жизнь к этому подталкивала: как главный архитектор Центрального района Симферополя я должен был формировать сначала общую среду, планировать целые кварталы застройки.
В год празднования 200летнего юбилея Симферополя Центральный район и отдел архитектуры Центрального района заняли первое место среди административных районов столицы АРК с вручением переходящего Красного знамени и никому больше его не уступало. В управленческой должности я руководил работой проектных институтов (писал для них архитектурно-планировочные задания) и строительных организаций.
Когда Симферополь готовился к 200-летию, у меня были разработаны все проектные решения основных улиц (К. Маркса, Пушкина, проспект Кирова, Горького, Севастопольская и другие): новое строительство, их реконструкция, реставрация фасадов и благоустройства.
– Переход от архитектуры к преподаванию проблем, связанных с медициной, выглядит несколько удивительным… – Дело в том, что в свое время я активно занимался спортом, имею первый разряд по боксу. Потом увлекся боевыми искусствами. Я был создателем и председателем клуба духовных знаний «Солнце», председателем клуба боевых искусств «Восток». Тренировал сотрудников МВД и участников ДНД. Параллельно постигал культуру человека как такового. Развивал в себе медитативные способности, занимался йогой. Нужно знать, кто ты, что ты из себя представляешь, зачем ты пришел на эту землю, для того, чтобы можно было создавать прекрасное и сформировать среду, в частности архитектуру. Творческое начало связано с общим развитием человека, поэтому определенная база знаний о возможностях человека у меня была.
– Параллельно Вы занимались своей основной профессией? – Да, в 1993 году я пришел работать главным архитектором в «Исар-ВК», занимался, в частности, разработкой проектов воссоздания памятников архитектуры. Потом я стал главным архитектором Крымских реставрационных мастерских. Принимал участие и руководил многими работами на культовых сооружениях. Например, участвовал в восстановлении Владимирского собора на Херсонесе, караимской кенасы в Евпатории, синагог, мечетей, теккие дервишей (суфийской традиции) в Евпатории. Мы вдохнули жизнь во многие исторические здания Евпатории, Севастополя, Феодосии, Старого Крыма. И когда пришел работать в Совмин Крыма, в комитет архитектуры и градостроительства, на протяжении шести лет я курировал в основном реставрацию: контролировал проектировщиков и деятельность подрядчиков.
– Воссоздание культовых сооружений – это Ваш целенаправленный выбор? – Я верующий человек. Но не ортодокс, у меня довольно широкое понятие о вере. Я верю в Бога в целом, но по боевым искусствам мне близка буддистская традиция. Потому что каратэ без медитации невозможно, основой этого искусства является внутренний «стержень» человека. Культура физического тела невозможна без духовности как таковой. С этого начинается все. Мне было очень интересно практиковать суфийскую традицию. В основе этой духовной практики молитва в танце. В них расшифровывается глубина многих вещей. Поэтому судьба и вывела меня на то, чтобы заниматься восстановлением духовных святынь.
От министерства меня направляли на конгрессы «Энергоинформационный обмен в природе», которые проходят в Партените. Взаимодействие шло по биолокационным направлениям, исстари используемым в народе. Архитектура и биолокация, архитектура и геопатогенные зоны, архитектура и фэн-шуй тесно связаны. Они основываются на взаимодействии с энергиями. Человек, прибывая в той или иной среде, может получать либо оздоравливающее влияние, либо наоборот. Почему я обратил внимание на Южный берег Крыма? Потому что, работая в министерстве, я однажды увидел отчет по здравницам, в котором зафиксировано сугубо механическое, слепое размещение объектов с градостроительной точки зрения. Я поинтересовался, учитываются или нет геопатогенное влияние, линии Хартмана, линии Витмана, Кюри? Оказалось, что о них никто даже не знает. Как же тогда используются оздоравливающие моменты? Ведь на ЮБК очень много оползней с негативным геопатогенным влиянием на человека. Но никто не смотрит на множественные разломы в земной коре на глубине 50 – 100 метров. Ограничиваются лишь бурением скважин глубиною 10 метров, только для фундамента.
– И Вы предметно заинтересовались градостроительством на ЮБК с учетом этих моментов? – Так сложилось, что судьба меня вывела на Лучистое. Я перевелся туда из министерства и возглавил работу по реконструкции и строительству Семидворья. Очень было интересно осваивать пять километров прибрежной зоны, организовывать набережную. Мне теперь легче по Алуште работать, потому что я проходил уже проектный период, согласования, взаимодействие с противооползневым управлением, работу с конструкторами в сейсмической зоне. Уже имеется опыт работы со сложными иногородними заказчиками (донецкими, днепропетровскими, московскими, питерскими). Накопленный в Семидворье опыт я применяю теперь к Большой Алуште.
Кстати, в Семидворье мы сделали и карту энергетически небезопасных мест. Частично есть такая карта по Малореченскому, приступили к изучению Партенита. В этом мы взаимодействуем с Забайкальской ассоциацией биолокации (председатель – В.Е. Ланда). Исследования проводятся в трех направлениях: поиск воды, геопатогенных зон, где нельзя строить, наличие радона и другого содержимого недр, которое может негативно влиять на человека.
– А есть способы нивелировать негативное воздействие геопатогенных зон на людей? – Такие способы есть. В каждом отдельном случае профессионалы дают конкретные рекомендации. Это может быть установка пирамид, использование гудрона и мрамора.
Дорожной службой составлен перечень мест, где периодически происходят аварии с человеческими жертвами. В частности, это кольцо в районе автовокзала, Изобильненский поворот. Как подтвердила практика, в таких местах повышено геопатогенное влияние на участников дорожного движения. В первом случае сказывается, скорее всего, кладбище, на месте которого расположено автодорожное кольцо. А ведь это можно устранить!
Конечно, влияние на людей может быть и положительным. В местах выхода положительной энергии исстари строились культовые сооружения (храмы, мечети, кенассы). Соответственно, в этих местах целесообразно строить школы, детские сады, здравницы, больницы.
– А не станет ли информация о наличии геопатогенных зон антирекламой курортных территорий? Вдруг окажется, что именно в таком «плохом» месте находится какая-нибудь конкретная здравница… – Результаты исследований геопатогенных зон нужны не для создания паники, а для того, чтобы выяснить, как «погасить» негативное влияние в конкретном месте. От этого будет только польза, это позволит получать максимальный оздоровительный эффект.
– Владимир Александрович, что Вы считаете самой большой своей победой? – Для меня лично самой большой победой стал приход к технике созерцания (медитации). Я был воинствующий закоренелый материалист, а потом стал верующим благодаря восточным боевым искусствам. Когда начинаешь взаимодействовать с более высокими и более глубокими культурами Востока, начинаешь изучать человека в целом. Медитативная техника, духовная практика созерцания приводят к тому, что человек сознательно становится светлее внутри, ему многое открывается. Возьмем такую простую вещь, как наименование нашего управления. Раньше это было управление архитектуры, вот и велось только объемное строительство и не более. А когда в 2008 году было утверждено название «управление градостроительства и архитектуры», начали границы города расширяться.
– «Как вы лодку назовете, так она и поплывет»? – По сути, так. Это очень важно, потому что у тех, кто занимается только архитектурой, – одна энергетика. А когда попадаешь в энергетическое поле градостроительства, сразу возникает совсем другая энергетика, начинается развитие, появляются перспективы увеличения территории, расширения границ города.
Сегодня Алушта составляет 810 га, а еще вчера составляла всего 588 гектаров. Город поневоле начинал расти вверх, узкими улицами между высоких зданий он становился похожим на города Прибалтики. Алуште крайне необходимо было энергетически присоединиться к городам, которые градостроительно расширяются. Результат скоро будет всем известен. Уже в этом году будет известно о возможности увеличения Алушты в пять раз. Но это будет зависеть от того, как в державе все будет происходить. Без политически стабильной ситуации все остальное никак не решается.
Наталья Розумная
15:25:46
